6 / 58
4
«Спасибо тебе, Иван Тихонович», – беззвучно шепчут губы стоящего
перед ним человека.
Константин Дмитриевич шагнул дальше… Вот смотрит на него Васи-
лий Андреевич Мороз, первый в стране «колхозный» доктор сельскохозяйст-
венных наук, Герой Социалистического Труда. Можно сказать, брат его по
судьбе. С подросткового возраста жизнь Мороза – сплошное испытание на
прочность, выдержку. Сельскохозяйственную науку постигал и в студенче-
ских аудиториях, и на практике. Новая порода овец «манычский меринос»,
выведенная на Ставрополье, – это его заслуга; вот словно бы задумчиво гля-
дит в себя Борис Михайлович Володин, человек воистину от земли, скром-
нейший труженик, доросший до заведующего сельскохозяйственным отде-
лом крайкома партии. С ним не раз оперативно, по-деловому решал сложные
проблемы Константин Дмитриевич, когда работал заместителем председате-
ля краевого объединения «Сельхозтехника». А начальником его в то время
был вот этот замечательный руководитель, Михаил Николаевич Варшав-
ский… Всех знает лично, о многих писал в газеты и делал это с удовольстви-
ем, ведь они же – его единомышленники, соратники, сподвижники. На их до-
лю выпало нелёгкое детство, полная борьбы и тревог юность, вся жизнь лю-
бого из них, кого ни возьми, – труд, поистине вдохновенный, поскольку каж-
дый знал ту великую цель, ради которой трудился вместе со всей страной.
Осень всегда навевает элегическое настроение. Захотелось не торопясь
повспоминать, подумать… Прошёл чуть поодаль, сел на скамью, удобно рас-
кинув руки вдоль верхней планки сиденья. Ладонь ощутила гладкость поли-
рованного дерева и осеннюю холодноватость металла, обрамляющего литую
боковину скамьи. И то и другое ощущение ему хорошо знакомо. Металл
прикипал к рукам, когда пошёл работать слесарем на завод. Помнят его руки
и гладкость приклада автомата: в армию был призван в пятьдесят первом го-
ду, когда набирала силу слава советского солдата – освободителя человече-
ства от фашизма. В те годы парни считали для себя за великую честь службу
в армии, прославившей себя в освободительных боях. Костя старался слу-
жить примерно, был «отличником боевой и политической подготовки», как
писали тогда командиры в своих рапортах.
И через все воспоминания проступало самое заветное: стихи…
Рифмовать он пристрастился ещё сидя за школьной партой. Поначалу
это была шаловливая детская игра в созвучия, что-то вроде шаржей на свер-
стников типа: «А у Новиковой Нади перепачканы тетради» или «У Ведерни-
кова Саши голова набита кашей». А в сорок третьем четырнадцатилетний
подросток напишет:
Там, где земля устала рваться,
Где клубы дыма солнце достают,
Стоят герои-сталинградцы,
Стоят за Родину мою.
Стоят за нас, за наше счастье,
За наши нивы и поля,